Барышня и актёр, или о том, как знаменитый актёр Владимир Яхонтов породнился с Минеральными Водами
Имя Владимира Яхонтова мало кому известно сегодня. Например, в книге «100 великих актёров» (издание 2002 г.) его нет. Печать забвения лежит на нём, а, между тем, В. Яхонтов был создателем нового жанра в искусстве, которого до него не было – театра одного актёра, Он был в одном лице и актёром, и чтецом-декламатором, и учёным-исследователем. Для того, чтобы зритель два часа слушал одного актёра, нужна уникальная художественная личность. Из современных актёров в этом жанре пробовали себя лишь Михаил Козаков и Александр Филиппенко.
«Пролетарка»
Родился В. Яхонтов в 1899 году. Детство провел на Волге, в Нижнем Новгороде. Семья была небогатой: отец – фининспектор мечтал, что его сын после окончания гимназии, которая пышно именовалась Дворянский институт императора Александра II, будет работать в банке и, наконец, кончится их зависимость от деда, протоирея собора, в доме которого они жили.
Однако сухая математика юношу не привлекала, он играл в любительских спектаклях, а по ночам читал, заучивал понравившиеся стихи. Приехав в Москву, он поступает в школу МХАТ к великому Станиславскому, у которого учится не только навыкам профессии, но и вниманию к человеку. Здесь же для себя он впервые понял, что прямая связь автора, актёра и зрителя – это то, что нужно современному искусству. Эту связь он потом ищет у великих режиссёров Вахтангова и Мейерхольда. Огромное количество стихов и прозы проштудировано, обдумано и прочитано перед аудиторией с 1919 по 1921 год, и прежде всего, перед провинциальной барышней из Минеральных Вод, почти девочкой. Об этой судьбоносной встрече Яхонтов написал в своих воспоминаниях.
Осень 1921года. Жёлто-красные листья и охапка лиловых астр, которые он подарил в их первую встречу Еликониде (Лиле) Поповой, дочери потомственного железнодорожника Ефима Филипповича Попова. Они с Лилей ходили гулять к горе Змейке, по утрам доили какую-то чёрную козу и часами смотрели друг на друга, сидя на траве. Он читал стихи, она слушала. Никто так не слушал его, как она. «Чем, собственно, я нужна была Яхонтову и зачем?» - много лет спустя спрашивала себя Лиля Попова. «Но почему-то Яхонтов ориентировался на моё восприятие, и у меня бывало ощущение, что порой я являюсь барометром с поднимающимся столбиком ртути». Художнику нужен был такой «барометр», он безошибочно отыскал её и привёз в Москву.
Так Яхонтов породнился с Минеральными Водами. Лиля нужна была ему, как воздух. Он также охапками дарил ей цветы, а когда на гастролях в Ленинграде Лиля простыла, притащил ей в гостиницу «Европейская» чёрную козу, шокировав гостиничную прислугу. Однако первые годы жизни в Москве были очень тяжёлыми: свекровь невзлюбила сноху- «пролетарку», хотя была отнюдь не дворянских кровей, и объявила ей тайную войну. Когда было совсем невмоготу, «пролетарка» безропотно покидала комнату и сворачивалась калачиком в тёмном закутке коридора коммунальной квартиры, прямо на полу.
Но это всё как-то мало задевало молодых, которые в это время что-то самое главное открывали в себе и в искусстве. Яхонтов уходил репетировать на площади Москвы. На лавочке, у памятника Гоголю, изучал ритм гоголевской фразы; задумчиво склонившему чёрную голову Пушкину на Тверском бульваре читал его «Памятник». Жили тогда очень бедно. Лиле бабушка из Минеральных Вод прислала какой-то бархатный салоп, она его приспособила: низ отрезала, сшила капюшон - и бегала в нём в музеи, на лекции Брюсова, Маяковского, проходя свои университеты.
Осенью 1924 года они снова попали в Минеральные Воды. «Нет ни Москвы, ни памятников, ни театров, ни музеев. Есть депо, гора Змейка, клуб, библиотека. И есть люди». Так писал Яхонтов в своих воспоминаниях. Здесь, в Минводах, изменялись его представления о том, чем и как живут люди. Лиля Попова выросла в семье, в которой строгий порядок установлен был отцовской работой. Среди паровозных гудков она различала особый голос того паровоза, на котором ездил отец. Она знала по именам гайки в паровозе, значение осей в составе и инерции на уклонах. Провинциальная девушка была своей среди людей труда, она их понимала, знала, что им близко и дорого. Семья её отнеслась к Владимиру Яхонтову с пониманием и тактом. Сестра Лили, Ольга, привела его в депо, где рабочие попросили актёра «почитать». Он читал им стихи, один разыгрывал целые пьесы: «Снегурочку», «Принцессу Турандот». Для этого Ефим Филиппович Попов смастерил ширмы. В Минводах Яхонтов выступал также на стекольном заводе, в сельскохозяйственной коммуне «Пролетарская воля», в клубе железнодорожников помогал пионерам ставить пьесу Мариетты Шагинян «Мисс Менд». Столичный юноша не стеснялся простых людей и не стеснял их. «Я слушал и слышал их». Здесь, в Минводах, Владимир Яхонтов понял, что рабочие чего-то ждут от него, и сделал свой первый самостоятельный шаг в искусстве, создав театр одного актёра.
Яхонтов учился у Маяковского стоять на сцене и говорить со сцены. Маяковский для него был высоким образом ораторского искусства. «Революция дала слышимое слово, слышимую поэзию. Это слово ежедневно нужнее». Эти слова «лучшего и талантливейшего поэта советской эпохи» стали программой творчества В. Яхонтова. В исполнении Яхонтова прозвучали все поэмы Маяковского. Стихи поэта артист неизменно включал почти во все свои программы, они становились поэтической основой его композиций или самостоятельными спектаклями. А в нашем городе после пребывания В. Яхонтова родилась легенда о том, что здесь выступал сам Маяковский.
Новый театр
«Кажется, умирая, я буду помнить Грозный», - скажет Яхонтов через 20 лет. По рекомендации тестя к знакомому ему рабочему Бондаренко он едет в Грозный: высокий белобрысый юноша и худенькая девушка, похожая на пионерку. Всего полгода прошло, как умер Ленин. Артист создаёт свою первую композицию, используя статьи из газет, писем рабочих, первых стихов на смерть Ленина. Лиля помогала правильно расставить их. Театральный критик Н.Крымова напишет о ней в своей книге такие строки: «Можно только удивляться тому, каким природным слухом – художественным, общественным – обладала эта двадцатилетняя девочка из провинции. С того лета 1924 года она перестала быть просто слушателем и превратилась в необходимого участника общей работы». На афишах писали – режиссёр Е.Попова.
Рассказав о Ленине совершенно новым для театра способом, Яхонтов получил совершенно неожиданный для него горячий отклик от зрителей: долго не расходились рабочие после спектакля по своим домам, подходили, благодарили. В Ленинграде, выступая на заводах, он словно говорил самое дорогое для них: в сцене ранения Ленина рабочие откровенно кулаком вытирали слёзы. «Береги себя, ты нам нужен», - говорили они актёру.
Пришла Великая Отечественная война. Яхонтов писал: «Я делал то, что делали все вокруг меня». Выступал на радио, ездил с фронтовыми бригадами, под Вязьмой чуть не попал в окружение. Только в Магнитогорске за один месяц было дано более 80 концертов.165 тысяч рублей (гонорар от концертов) передал в фонд обороны. На свои личные средства попросил изготовить танк, назвав его «Владимир Маяковский». Танк дошёл до Берлина. 24 июня 1945 года он вместе с Юрием Левитаном вёл репортаж с Красной площади, читал Маяковского: «Надо мною неба синий шелк, никогда не было так хорошо». 16 июля 1945 года замечательного актёра не стало – сказалась крайняя физическая усталость.
«Не смоют любовь ни годы, ни вёрсты»
Лиля Попова, режиссёр, друг и жена этого неповторимого человека, пережила его почти на 20 лет. Наша землячка была высокообразованной и талантливой: прекрасно рисовала, писала статьи и стихи. Она делала сценарии концертов, ей под силу была и мировая классика, и публицистика. О том, как она нужна была Яхонтову, говорят строки из его письма вовремя их пятилетнего расставания: «Я без тебя не могу! Вернись! Помоги! Я исправлюсь, я не дам повода для обид! Гибнет наше дело, гибну я, погибнешь и ты, - вернись!». Такова была удивительная любовь у этой черноволосой женщины родом из нашего города, которой Мандельштам посвятил два стихотворения. Смыслом всей её жизни стал уникальный актёр Владимир Яхонтов. Они и похоронены рядом в Москве на Ваганьковском кладбище – барышня и актёр.